Рыбалка в конце зимы

Конец зимы. Стоит на удивление чудная погода. Легкий морозец, под ногами весело поскрипывает снежок. Узкой, протоптанной в глубоком снегу стежкой идем на озеро Литвин. В этом живописном уголке Мозырщины раздолье для рыбаков. Есть тут места и для щукарей, и для плотвичников, и для всех других специалистов. Мы нацелились на окуня.
Озеро встретило нас сюрпризом. За ночь уровень воды поднялся, и лед отделила от берега водная полоса шириной около метра. Нужно сооружать гать. Но особых проблем нет, неподалеку находится деревенская лесопилка. «Одолжив» у сторожа пару жердей, быстренько сооружаем переправу и гуськом, опираясь на буры, перебираемся на манящий лед. Теперь поскорее к заветным лункам в прибрежных камышах, где вчера на «козу» клевали приличные горбачи. Глубина здесь небольшая, где-то около метра. Окунь, оживший к весне, охотно отзывался на все движущееся. Поклевки четкие, агрессивные. Некоторые из них даже отдавали в руку, что только добавляло азарта. Но что это? Одна, вторая, третья лунка, а заветного удара на мормышке нет. В недоумении начинаем сверлить лунки ближе к середине. Может, «горбатый» вслед за мальком отошел от берега?
Уже рассвело. Сквозь дымку пробиваются первые солнечные лучи. Красота! Но нам теперь не до нее. Окунь, который вчера так радовал стабильным клевом, вдруг наотрез отказывается брать мормышку. Пробуем все мыслимые и немыслимые способы проводки, меняем мормышки, бурим новые лунки — все без толку. Но не ехать же обратно!
Постепенно продвигаюсь вглубь озера. Вот уже полтора, два метра воды под лункой. В очередной лунке леска цепляется за льдинку, и мормышка зависает в полводы. Чертыхаясь, перебираю леску, чтобы добраться до места зацепа, и — о чудо! На крючке что-то сидит, очень бойко сопротивляется и, судя по всему, тянет граммов на 100, не меньше. Через несколько мгновений в лунке показывается серебристый бок плотвы.
Сообразив, в чем дело, меняю тактику ловли. Привязываю самую мелкую вольфрамовую мормышку, вешаю на нее парочку мотылей и начинаю медленно опускать в лунку. Так и есть. Едва мормышка оказалась подо льдом ее остановили. Подсечка — и на льду оказывается очередная красноглазая красавица.
Дальше — больше. За каждой проводкой, вернее, опусканием, следует поклевка. Плотва, как отмеренная, граммов 80-100 весом. Зову товарищей, объясняю им принцип ловли, и вот уже вчетвером мы таскаем мерную плотву со скоростью, достойной спортивных соревнований.
Немного отведя душу, начинаю экспериментировать. Делаю глубину спуска больше и меньше. Оказывается, мы попали на огромную стаю плотвы и красноперки. Рыба клюет на любом горизонте, но проводку «на подъем» игнорирует напрочь, реагируя только на плавное опускание приманки.
Видя, как мы машем руками, к нам подтягиваются остальные рыбаки. Обойдя разбросанную у лунок рыбу, садятся поодаль и пытаются повторить «подвиг». Естественно, у них ничего не получается, так сказать «не допирают». А мы таскаем и таскаем плотву, сопровождая это шутками. Очень забавно наблюдать, как смотрят соседи на это «безобразие» и ничего не могут понять.
Постепенно моя мормышка превращается из черной в белую. Плотва берет жадно, в заглот, и порой приходится изрядно повозиться, чтобы достать крючок.
В качестве очередного эксперимента вешаю на крючок мормышки личинку репейной моли. На клев это не повлияло, но вот ловить стало намного удобнее. Репейник гораздо крепче держится на крючке, и его не нужно так часто «перезаряжать».
Ближе к вечеру в некоторых лунках начались странные поклевки. Они были совершенно не похожи на плотвичное подергивание, а скорее, напоминали щучьи удары. После подсечки на другом конце лески ощущалась достойная тяжесть, но рыба не засекалась. Как говорят на Мозырщине, происходили «шкрабы». Интересно, что после очередного «шкраба» рыба не отходила от лунки. По-видимому, крючок плотвичной мормышки был явно мал. Решаюсь на радикальные меры. Беру окуневую «козу», медленно опускаю ее в лунку и где-то вполводы ощущаю удар, да такой, что удочка едва не вылетает из рук. Подсечка — и на крючке заходило, задергалось что-то гораздо большее, чем плотва.
Это «что-то» совершенно не желает идти в лунку. Стараюсь держать рыбу «на коротком поводке». А она ведет себя очень странно. Как только я перестаю тянуть к себе — на другом конце лески все затихает. Медленно, сантиметр за сантиметром мне все-таки удается отвоевывать у соперника леску, и вот через несколько минут, показавшихся мне вечностью, в лунке всплывает тупая язевая морда. Моя мормышка проглочена и находится глубоко в его пасти. На первый взгляд, он не меньше килограмма. Зная о норове этой рыбы не понаслышке, стараюсь не форсировать события, чтобы не спровоцировать язя на последний, очень отчаянный рывок. Вывожу рыбу до уровня жабр, а там, как говорится, дело техники. Распушив алые плавники, мой поверженный соперник тяжело ворочается на льду, а я дрожащими руками пытаюсь достать из его пасти «козу». Но куда там — темное тело мормышки едва торчит из мясистой язевой глотки. Чтобы не кромсать язя, ножом отрезаю леску. Ничего, мормышку достану дома.
После такого притока адреналина ловить плотву как-то неинтересно. Я сажусь на ящик и неспеша пью чай, мысленно еще раз переживая моменты борьбы, а язь периодически напоминает о себе, ворочаясь подо мной.
У моего напарника также неожиданная поклевка. Со дна взял судачок граммов на 700, с этим «товарищем» обходятся так же аккуратно, ведь леска 0,10. Но все закончилось благополучно и у него, чему я от души рад.
Вечереет. Пора домой. Собрав по лункам рыбу, усталые и довольные идем к машине. У каждого по несколько килограммов мерной плотвы и красноперки. Да и «довески» в виде язя и судака смотрятся достойно на общем фоне.
Эта рыбалка показала, что начался весенний ход белой рыбы, она ожила от зимней спячки и теперь исправно будет клевать до самого таяния льда. А это недели три. Спасибо тебе, озеро, за неожиданные сюрпризы.